22 апреля 1864 года винтовой пароход «Пайлот», построенный судовладельцем Михаилом Бритневым, впервые вышел в гавань Кронштадта.

###SLIDER-photo
$image 240422 пайлот 2.jpg

$slide-end ###

Моряки пытались бороться со льдами с древних времён. Поморские мореходы придали своим судам — кочам — особую форму, позволявшую лодке наползать на лёд и проламывать его своей тяжестью. На Балтийском море в XIX веке на форштевени судов с началом ледостава ставили специальные насадки. А фантаст Жюль Верн в романе «Двадцать тысяч лье под водой» предлагал нагревать корпус судна. Между прочим, эта идея нашла воплощение уже в наше время — на атомных ледоколах.

И всё же к самому простому и эффективному решению пришёл кронштадский судовладелец Михаил Бритнев. Чтобы продлить навигацию, он велел срезать на принадлежавшем ему пароходе «Пайлот» носовую часть под углом 20° к линии киля — по образцу поморских торосных лодок — и укрепить нос. Чертежи конструкции Бритнев, изучавший корабельную архитектуру, выполнил сам. Позже такую форму носа назвали ледокольной, а «Пайлот» стал прообразом нового типа судов — ледоколов. Хотя по современным меркам это было совсем небольшое и маломощное судно — длиной всего в 26 метров, с паровой машиной на 85 л.с.

27 апреля 1864 года газета «Кронштадтский вестник» сообщила: «Большое удобство для публики, желающей ехать в Петербург и для приезжающих оттуда, доставляет винтовой пароход «Пайлот» почётного гражданина Бритнева, который ходил до настоящего открытия навигации три раза в день с пассажирами в Ораниенбаум, а именно в 8, 12 и 3 ч.» А продление навигации стало существенным обстоятельством как жителей и Кронштадта, и Санкт-Петербурга.

Вот что об этом событии сказал адмирал Степан Макаров: «Этот маленький пароход сделал то, что казалось невозможным, — он расширил время навигации осенью и зимой на несколько недель». Кстати, позже Макаров построил по примеру бритневского «Пайлота» мощный арктический ледокол «Ермак». Неоценимую помощь в этом деле ему оказал Дмитрий Менделеев.

В ноябре 1866 года чиновники Морского ведомства проводили сравнительные испытания «Пайлота» и судна «Опыт» — переоборудованной канонерской лодки с паровыми кранами, ронявшими на лёд тяжёлые гири. Это судно создал начальник Морской строительной части Кронштадтского порта Николай Эйлер. Он назвал своё детище «минно-гиревым ледоколом», тогда как судно Бритнева именовали «буксиром-ледорезом». Ледоколами в то время называли рабочих, вручную прорубавших каналы во льдах. Иногда число «ледоколов», нанятых судовладельцами, доходило до нескольких сотен человек.

«Пайлот» значительно обошёл застрявший во льдах «Опыт». И всё же чиновники не признавали превосходство конструкции Бритнева до необычайно холодной для Европы зимы 1870 года. В эту зиму замёрзли северная река Эльба и акватория Гамбургского флота. Немецкие судовладельцы несли огромные убытки. Для спасения власти Гамбурга приобрели у Бритнева за 300 рублей чертежи «Пайлота» и переделали по его образцу несколько своих пароходов, восстановив навигацию.

Затем подобные суда стали делать в Дании, Швеции, США, Канаде. Конструкция видоизменялась и совершенствовалась. А Бритнев в это время создавал уже целый ледокольный флот. В 1875 году он построил ледокол «Бой» с машиной мощностью в 250 л.с., в 1889 году — «Буй». Построенные Бритневым суда эксплуатировались не только в Финском заливе, но и на реках Лена, Енисей, озере Байкал.

К сожалению, ни чертежей, ни достоверного изображения «Пайлота» до нашего времени не сохранилось. На почтовой марке, выпущенной в 1976 году, — условное изображение этого легендарного судна.

Первый в мире паровой ледокол «Пайлот»